Blyablin.ru

 

Валерий Алалыкин

 

В чужих, далёких Эмиратах,
В волне Персидского залива,
Я оказался вдруг в объятьях
Судьбы нежданной и игривой.

 

Качалось море неподвластно,
Плескалось в ночь у наших ног,
И жизнь казалась нам прекрасной –
Никто здесь не был одинок.

 

Приятнее всего на свете,
Когда ты искренне влюблён! –
Не сожалел я на рассвете,
Что был вдруг ночью ослеплён!

 

Дышало радостно и вольно
Солёно море соучастно
И все признания бессонно
Хранило верно и пристрастно.

 

Лежим вдвоём мы под навесом.
Нас обдувает ветерок.
Она в глаза мне с интересом
Глядит, как в книгу – между строк.

 

Читает жизнь мою и мысли,
И хочет глубже распознать,
Какие чувства появились
В душе моей, что ей под стать.

 

И я смотрю в глаза ей долго,
Пытаюсь мир её понять,
Чтоб никогда не стало горько,
И на судьбу чтоб не пенять…

 

Дышу я в кудри опьянённо.
Вдыхаю аромат волос.
И вдруг, прижавшись к ней истомно,
Я понял, что уже прирос.

 

Её мне тело – верх блаженства.

Она как ангел во плоти.
Она – само есть совершенство,
Чтоб счастье в жизни обрести.

 

О ты, Рязань, моя родная!
О ты, любимый край!
В твоих пределах пребывая,
Я не нашёл душевный рай.

 

Прости меня за откровенность,
Тебя я не виню,
Что на чужбине вдруг я нежность
Нашёл. И вот уже люблю!

 

И замирая от признаний,
Я вновь в глаза её смотрю:
«Они как небо над Рязанью!» –
Себя на мысли я ловлю.

 

Исходят дни апрельской встречи.
И ест глаза разлуки дым.
Всё тише стали наши речи,
Укрывшись счастьем неземным.

 

И с приближением разлуки,
Поняв беду до дна,
Всё крепче мы сцепляем руки,
Страшась расстаться навсегда.

 

Сырой и мрачный где-то Лондон
Во мне тревогу пробудил.
Её отец там не был лордом,
Но Русь за что-то не любил.

 

– О Каролина – птица рая!
О ты – Руси моей простор!
Я обвенчать хотел вас в мае
Под наш Рязанский хор!

 

– О как тускнеют жизни краски! –
Вдруг Каролина говорит, –
О Василёк, ты мой Рязанский!
Как быстро времечко бежит!
Отец звонит, он весь взволнован.
Я рассказала всё про нас.
Но он сомнением окован…
Не убедить его сейчас.
Ты прилетишь к нам лучше первым.
Потом и я уже к тебе.
У нас к порядкам неизменным
Относятся не как везде.

 

– Да, решено! Я к вам приеду.
Чтоб в ступе воду не толочь,
Я проведу с отцом беседу…
И увезу с собою дочь!

 

– Ну наконец-то парень русский
Вдруг в наступление пошёл.
Он не боится перегрузки,
Когда бывает путь тяжёл.

 

– Люблю иронию, но всё же
Я не намерен отступать.
Я не могу быть здесь низложен
И клятву веры нарушать.

 

– И я в тебя всем сердцем верю,
И чувствую себя сильней.
И лишь с тобой такой быть смею
За эти двадцать дней.
Я загадала в ночь желанье –
Тебе двоих родить.
Что скажешь, друг мой, на прощанье –
Ты смог бы это пережить?

 

– О Каролина, как лукаво
Ты посмотрела неспроста…
Однако же двоих нам мало,
Уж если ты моя чета.

 

И вот уж ночь нас укрывает.
Мы нежимся в последний раз.
И от блаженства каждый тает
В счастливый, но прощальный час.

 

И звёзды в небе улыбались
Наивности и простоте.
Они там тоже целовались,
Скрываясь в темноте.

 

Очнулась ночь уж на рассвете.
Взыграла утреня заря.
И вспомнил я, что нам в Завете
Писали о любви не зря.

2

 

Гуляет ветер вновь привольно.

Один у моря я стою,

Но от свободы только больно

В далёком и чужом краю.

 

О море! Я пришёл проститься.

Ты здесь единственный мой друг.

Мне было суждено влюбиться

У вод твоих, где проводил досуг.

 

Прощай! Я тоже улетаю.

Приятен был твой изумруд.

Но я уж по делам скучаю –

Меня Рязань и Лондон ждут.

 

И тут же мысли закружились.

Тревога с счастьем пополам

В одно терзанье будто слились

И катят душу по волнам.

 

3

 

Привет тебе, моя Россия!

Ну вот и дом наш родовой.

Мой прадед тоже был Василий,

Известный всем мастеровой.

 

И мы своё имеем дело:

Кафе, пекарни, СТО.

Двенадцать лет уже умело

Мы развиваем ремесло.

 

Нас трое братьев дружелюбных,

Быть вместе завещал нам дед.

И фирмы, пусть, не очень крупны,

Но есть уже авторитет.

4

 

И вот уж середина мая.

Мне Каролина вновь звонит:

– События в семье дошли до края…

Отец одно твердит:

«Какой-то парень из Рязани

Всю жизнь твою перевернул.

Ты спишь с открытыми глазами,

А он, я думаю, пошёл в загул»

Да нет, я говорю, он трезвый

И вообще не пьёт. –

«Зато уж слишком резвый,

И думает, что дочь мою сопрёт!»

Я засмеялась. Он вдруг гневно:

«Ну что, надумала в бега?

Нельзя же верить так безмерно,

А у тебя уж там одна нога!..»

Ну в общем, всем он недоволен:

И то не так, и это тоже…

Ещё к тому же он уволен…

И приболел – похоже.

Василий, ты ещё не знаешь,

Ведь я беременна уже.

Как только что-то загадаешь,

Так вот – пожалуйста – тебе.

 

– Ну всё, что мне – я принимаю.

Я за своё встаю скалой.

О как тебя я обожаю,

Ты сад цветущий мой!

Пока тебя искал я всюду,

Мы натерпелись разных бед.

Как часто ходим мы по кругу,

Другой не замечая след.

Твоими мыслями ведомый

Я шёл по линии судьбы,

Как странник, верой окрылённый,

Чтоб встать на след твоей стопы.

Когда тебя я вдруг увидел,

Я крикнул небу: вот она! –

Души тоскующей спаситель! –

Моя рассветная мечта!

 

– И вот ты встал передо мною –

Внутри вдруг всё оборвалось!

Твой взор пылал так изумлённо,

Что промелькнуло: «Вот! – Сбылось…»

Ты был взволнован. И я тоже

Была напугана виденьем…

И вдруг подумала, о Боже,

Какое это наслажденье!

Но ты молчал. Потом взял руки…

Я не посмела их отнять.

И вдруг стал говорить по-русски!

Я также стала отвечать.

О как приятно, мой Василий,

Всё это вспомнить нам с тобой,

Но сколько надо всё ж усилий,

Чтобы идти одной тропой!

 

– Да, Каролина, понимаю…

С отцом пора уж говорить.

Я завтра в Лондон вылетаю –

При встрече легче объяснить.

5

 

О небо! Мне сегодня в Лондон.

Прошу, ты звёзды не роняй.

Я верю в лик твой благородный,

И ты бедой не омрачай.

 

И вот Британия. Садимся

Легко, уверенно и плавно.

Полёт совсем недолго длился,

Всё оказалось очень славно.

 

Меня встречает Каролина,

Бросается в мои объятья.

И всплеск в крови адреналина

Усилил встречи восприятье.

 

Отец был мрачен, худ и бледен.

Я по-английски тоже говорил,

Но мой словарь был очень беден

И я по-ихнему мудрил.

 

Но мать всё ж больше понимала,

Всё время подливала чай

И очень с толком вопрошала:

– Вы не из бедных невзначай?

 

– Не бойтесь,– я сказал, – есть дело,

Оно прокормит восьмерых.

Жить можно, даже очень смело,

Не забывая о родных.

Отец ваш, вижу, очень болен.

В Рязани есть «Сосновый бор».

Зря он Россией недоволен –

У нас скорей прошла бы хворь.

Я на себя бы взял расходы.

Вот фото: санаторий, лес,

Река несёт спокойно воды –

Всё для здоровья здесь!

Но если мне на «поле брани»

Придётся всё же проиграть,

То воздух в Лондон из Рязани

Я не смогу прислать.

 

Вот так оно и получилось!.. –

Отец не уступал.

И счастье с поля покатилось…

Но разум всё ж протестовал.

 

Тревожно то, что в жизни ново.

Здесь мир иной, другие нравы.

И всё здесь будто бестолково,

Когда с тебя снимают лавры.

 

Я весь напрягся, стал пружиной:

– Прощайте, мистер Ливермор!

Нет унывать большой причины.

Оставим наш бесплодный спор.

 

Мы вышли вместе с Каролиной.

Она другого не ждала

И с лаской нежно-голубиной

Меня с улыбкой обняла.

 

6

 

Гостиница. Мы сняли номер

И быстро улеглись в постель, –

Приятно вспомнить, как на море

Нас обвенчал апрель!

 

«Ну что, природы дивной дети?

Куда теперь держать нам путь? –

Я думал утром на рассвете, –

На Лондон надо бы взглянуть!»

 

– Василий мой, ты весь расстроен.

Есть ясный и достойный план!

Он побуждениями скроен,

Чтоб над собою не чинить обман!

Ведь мне уже открыли визу,

Хоть завтра можно улетать.

Зачем зависеть от каприза, —

Нет сил отца уж убеждать!

Возьмём заранее билеты.

Посмотрим город и потом,

Чтобы не слушать вновь памфлеты,

Любовно полетим в твой дом!

 

– Вот это правильно! Я тоже

Хотел тебе про то сказать,

Что Бог нам в этом не поможет, –

Пора самим уже решать.

 

– Тогда встаём! Скорей за дело! –

На службе надо известить…

Не будем больше нежить тело, –

Пора к мечте нам восходить!..

 

«Вот это девушка! – заметил, –

С такой нигде не пропадёшь!»

И голос внутренний ответил:

«С ней днём и ночью не уснёшь!..»

 

Помчались дни галопом резвым

И по делам, и по музеям…

Всё оказалось вдруг полезным,

Чтоб дань отдать чужим воззреньям.

 

Но нет родней своей России.

Мы в Англии – второго сорта!

Остаться бы за деньги попросили,

Послал бы я их к чёрту!

 

7

 

Рязань!

Как сразу стало всё по-свойски…

Расправил плечи я, вздохнул.

И вспомнил, как дедуля гвозди

Меж пальцев, усмехаясь, гнул.

 

И тут я вспомнил Ливермора.

Какой железный мистер!

Но жаль – загнётся скоро…

Оставшись пессимистом.

 

И вот мой дом. Вокруг народу!..

Все Каролину ждут давно.

«Я рад вас видеть! Слава Богу,

Здоровы все!» – я выкрикнул в окно.

 

Выходим. Слышу:

– Вот Василий,

Какую мисс обворожил!

– Да он у нас и сам красивый! –

Любой бы крылышки сложил!

 

– Привет, Василий! – энергично

Вступили родичи вокруг.

Нам Каролина симпатична!

Дай нам принять её в свой круг.

 

Им Каролина улыбалась,

Со всеми целовалась в щёчку,

И радость в лике отражалась –

Её здесь приняли как дочку!

 

Вошли родные и соседи

Во двор с накрытыми столами, –

О сколько здесь хлопот намедни

Легло, чтоб встретиться с гостями!

 

Расселись все с довольным видом.

Отец поднял бокал:

– Вот по-рязански!.. Деловито

Василий хватку показал!

Другой бы мямлил, сомневался,

Прикидывал бы сотню раз,

А этот быстренько собрался –

И Каролина вот у нас!..

 

Баян рванул вдруг плясовую.

И тут родители зажглись!

И быстро понеслись по кругу… –

И остальные поднялись!

 

И песнь широкая раздольно

Потом лилась в далёкий край –

И я подумал вдруг невольно –

Вот настоящий рай!

 

 

10.07.2011